Отправились мы в очередной раз на восточную сторону Байкала. Решили доехать до места с красивым названием Энхалук. В голове, бессознательно переделанное, стало крутиться : «Энхалук – три колодца…» Задумали ночевки, где понравится, в спокойном ритме на неделю рассчитанного, «матрасного», как нами предполагалось, отдыха. За Слюдянкой идут почти параллельно друг другу байкальский берег, железная дорога и автотрасса. И, если вы не знаток тамошних мест, то вне населенных пунктов сложно с дороги попасть к озеру, надобно ведать, где под железку поднырнуть можно. Мы уже такие «нырялки» знаем, выехали на ровный высокий берег за Мантурихой, затаборились.

На следующий день заворачиваем по дороге в Посольское, там действующий мужской монастырь стоит. Первый раз показался он мне градом Китежем: ночевали как-то в районе Култушной, утром глянули в бинокль, а при спокойной воде храм, как видение, за изгибом берега прямо из водной глади поднимается! Из-за этой одной фантастической картины стоит переночевать здесь, у Сора. История постройки собора связана с убийством в этом месте в 17-м веке русского посла Заболоцкого, направлявшегося с дипломатической миссией в Монголию. Вначале соорудили часовню. Теперь стоит на берегу Байкала белоснежный храм, выполненный из кирпича в стиле сибирского барокко. Стены эти видели Спафария - географа и русского посла в Китае, Витуса Беринга по пути на Камчатку, и декабристов, с каторги ехавших. Окна и вход в храм обрамлены узорно кирпичной же кладкой, как наличниками. Благолепие полное. Монастырская братия хозяйствует: новые здания возводят, красят ограду, одеты лишь не как строители – в рясах да скуфейках на головах – трудники, видно. За изгородью сооружены необычные поленницы – круглые, вроде юрт, крытые сверху корьем по уклону. На заборчике круглый половичек сушится, по-домашнему так! В палисаднике цветы глаз радуют, а с высокого затейливого крыльца - вид синего Байкала. За оградой в болотистом водоеме стоят цапли, на песке лежат жующие жвачку коровы – без официоза. Объехав поселок, видим пряслины с табличкой «Огороды монастыря». Движемся неспешно по дельте Селенги, слева море, справа луга и множество птиц. Останавливаемся пообедать за поселком Исток. Когда то здесь был крупнейший порт на Байкале, действовала водная на судах переправа отсюда до Иркутска. На здешней верфи было положено начало государеву флоту Байкала. Теперь, навевая грусть, лежат старые, просмоленные дочерна, длинные деревянные лодки не в своей водной стихии, а на выщипанной коровами луговине. Круг по дельте завершаем в Кабанске. Выехав на трассу, вскоре поворачиваем на мост через Селенгу, теперь в конечный (как нам тогда думалось) пункт путешествия, Энхалук. Слева от нас болотина и залив Провал, который образовался в результате большого, в десять баллов, землетрясения 1861года. Тогда несколько улусов морозным, последним декабрьским днём мгновенно ушли под воду. Проезжаем поселок Оймур, который стоял когда-то в лесу, а после этого разгула стихии оказался на берегу: море прихлынуло к домам.

Вот и наш песчаный берег за турбазой и поселком. Располагаемся в лесу у пляжа по-хозяйски, основательно: палатка жилая, столовая палатка-полог со столом и стульями. Отдыхающих не видно, похоже, высокий сезон закончился, сегодня уже семнадцатое августа. На другой день метрах в трехстах от нас встречаем соседей, это улан-удэнцы, частые посетители здешних мест. Говорят, что летом тут с трудом можно втиснуться между палатками и машинами. А лето здесь длится два месяца, в связи с этим такие дорогие путевки на здешние турбазы. Живем здесь два дня, я пытаюсь загорать, но это возможно только под ветрозащитной стенкой, сооруженной нами из оставленного кем-то щита. Лежа за загородкой, вспоминаю пушкинское: «Мороз и солнце». Ну не мороз, конечно, но прохладно, с «фасада» пригревает, а по спине мурашки – в жилетке пуховой комфортно. Пробездельничав два дня на пляже, я начинаю канючить. Спутнику жизни это надоедает, и утром за скучным завтраком следует его заявление-приказ: собираемся, едем на озеро Арахлей! Я радуюсь, маячит смена обстановки, хандра прошла. Правда, находится это давно обещанное озеро в семистах километрах отсюда, под Читой, но что это по сравнению с замаячившими перед нами радужными красками новыми впечатлениями! Едем! До Улан-Удэ путь знакомый: извивы дороги вдоль пробегающей слева красавицы Селенги, перевал с разбросанными на обочине монетками и подбирающими их бичами, ключ с вкусной водой под перевалом. В городках и поселках золотятся купола церквей, многие в строительных лесах. Да, в противовес прежней идеологии, монастыри и храмы сейчас на подъёме. Промышленные же и сельскохозяйственные здания разрушены, зияют пустыми окнами-глазницами. Попадается у дороги заброшенный производственный корпус, на стене которого навечно выложен красным кирпичем по белому лозунг «Слава труду!», а крыша, чуть выше призыва, поросла уже двадцатилетними березками… Печально. Ну, вот уже и Сотниково с позной перед Городом. Кстати, вы знаете, что в Бурятии «Город» – это только Улан-Удэ? И если вы в Кырене спрашиваете, доедете ли вы до города, то водитель понимает, что речь идет не о Слюдянке или Иркутске, а о столице республики. После Улан-Удэ Селенга у нас справа, трассу М55 «Байкал» мы должны пройти до её конца – до Читы. Километрах в двадцати от Города, вскоре, как проедете справа ж.д. мост, рядом с дорогой интересная гора Спящий Лев, с неё потрясающий вид на реку! (Как-то специально завернули сюда переночевать и посмотреть на рассвет.) Одно из красивейших мест в Сибири, поверьте! С интересом смотрим вокруг, едем на машине здесь первый раз, а карты нет, кроме маленького карманного атласа. Ночуем на озере Арей, утром водная гладь курится паром, хорошо; но до нашей цели ещё далеко, пора в путь! Теперь, то справа, то слева от дороги петляет река Хилок, и я присматриваю удобный съезд к ней для купанья, но пока у нас приоритеты другие. Промелькнуло села Кука, название знакомое нам прежде лишь по этикетке на минералке. А вот сворот к посёлку Ингода, предлагаю заехать туда и купить в когизе (устар.-книжном) карту местности. Но на ж/д станции с таким красивым названием один магазин типа сельпо, карт там нет, жаль. Возвращаемся на трассу, заезжаем на заправку. В нашем атласе я разглядела тонкую ниточку сворота с трассы, ведущую прямо к группе из пяти озёр, это примерно 35 км в противовес шоссейному варианту в 120 километров – можно сократить путь. Спрашиваем у парня - заправщика, сможем ли мы там проехать? Он глядит на колеса нашей машины, держит длинную театральную паузу и, утвердительно кивая, говорит: «Да, но там прикольно будет!» Зная, что слово «прикольно» у молодежи имеет очень широкий диапазон: от вида стрижки и фасона шапки до оценки фильма и характеристики душевного состояния, можно только гадать, о чем это он. Начало вполне приемлемое: грунтовка, дачи, поселок Домна-Ключи, далее начинают попадаться валуны среди дороги - объезжаем, не страшно. Дорога пошла в гору, у дороги косари, мы ещё раз задаем вопрос, проедем ли напрямик к озеру. Повторяется молчаливый осмотр колёс, опять МХАТовская пауза, и ответ: «Наверное, сможете». Подъем становится всё круче, немудрено, всё – таки, преодолеваем Яблоновый хребет. Никаких яблонь тут вовсе нет, это производное от бурятского названия Ябалган-Дабан. Дорога, прямо скажем, неказистая, но она была когда-то частью Московского тракта и, проходя через хребет, соединяла Домну-Ключи с селом Беклемешево на озере Шакша. Почва же рядом с дорогой всё сырей и болотистей. Меня всегда удивляют верховые болота, хотя, удивляться нечему, ведь, хребет – это водораздел. От перевала дороги, где мы сейчас едем, совсем недалеко, километрах в десяти по хребту, находится вообще уникальное место - водораздел трех речных бассейнов: Амурского, Ленского, Енисейского. То есть, с одной (ну, очень мокрой!) горы хребта начинаются водотоки на три разных стороны. Да что там реки, бери выше! Оказывается, это Великий Мировой Водораздел океанов. Транссибирская магистраль была сооружена в конце 19-го века. Самая высокая её точка (1019 м), как раз на Яблоновом хребте. На граните блоков перевального тоннеля были высечены две надписи, на восточном портале: «К Атлантическому океану», на западном: «К Великому океану». Но, когда в 1930-х годах расширяли пути железной дороги, этот тоннель в районе станции Тургутуй взорвали. Не осталось памятного знака.

А нам сейчас на хребте предстоит пробраться через такую глубокую и широкую грязь, «мама, не горюй!». Я выхожу из автомобиля, запечатлеть. Машина с трудом проползает грязюку вниз по уклону. Водитель объявляет с трагической, военных времён интонацией диктора Левитана: «Обратной дороги нам нет, только вперёд!». Едем, вперёди така-а-я лужа-задачка со многими неизвестными: глубиной, дном. А вот борта её очень даже очевидны: ни на левый, ни на правый край колесом не опереться – болото! Вдруг в кустах примечаем слабый дымок костра, рядом «Нива». Подходит хозяин машины, местный житель. Говорит: «Обычно проезжаю вниз по ягоды, но с месяц назад танки на ученья проходили – что там под водой намесили не ясно, вот я и не решаюсь». Я пробираюсь скачками по кочкам вперед вдоль «водоема» и начинаю нервничать, так как бежать за трактором с этой малоезжей дороги далеко. Но наше авто пролетает водное препятствие, как глиссер, я даже не успела нажать кнопку спуска фотоаппарата. Впрочем, это была не последняя лужа на дороге… Эх, хорошая машина, «Ш-нива»! Мы благополучно спустились в долину, затратив на этот тридцатикилометровый отрезок пути часа три. Может, по шоссе получилось бы быстрее. Однако, эмоций сколько! Хохоча, сходимся в оценке пройденного пути: «ПРИКОЛЬНО было!».

Вот и долгожданные озера: первое Шакшинское, за ним Арахлей. Простор! Висят высоко в небе огромные кучевые облака. Над дальними горами на противоположном берегу видна висящая из тучки завеса дождя, но к нам она не доходит. Разбиваем лагерь, и – отдых. Купание в теплом озере, ужин у костра - умиротворение. К вечеру на небе начинается грандиозный показ заката, краски над озером меняются с удивительной быстротой. Лихорадочно снимаю зарево: то розовое, то сиреневое, то багровое - вот это зрелище! Причем, всё происходит без надоедливого треска петард, без голоса за кадром с сообщением о том, сколько миллионов затрачено на фейерверк, без подсчета рекордного количества зрителей. Вокруг тишина, да и зрителей немного, двое нас. Утром – смена декораций, густой туман. Капли-бусинки обозначили на кустах связанные неутомимыми ткачами паутины, днём их почти незаметно. Немного пожили на озере, пора в обратный путь, а он неблизкий, более тысячи километров. Теперь благоразумно выбираемся проселками на асфальт, разглядывая цепь озёр справа. К уже увиденным нами добавляются Иван- озеро и Тасей. Смеёмся, увидев в посёлке лаконичную надпись со стрелкой на фанерном щите: «Молоко, Черви». Сюда приезжает много рыбаков с семьями, поэтому пользуется спросом и то, и другое. Асфальтовая дорога выводит на перевал, обозначенный памятником - стилизованной часовней, всё чинно – благородно. Надо же, как отличается это спокойное пересечение хребта от нашего «ралли» по верховому болоту! Читу проезжаем стороной; останавливаемся лишь у водруженного на пьедестал грузовика ЗИС-5в, с надписью «Машине-воину, труженику». Этот памятник «трехтонке» трогает меня гораздо больше, чем церетелиевские скульптуры-гиганты. Так, встали на трассу «Байкал», остановки лишь на перекус. Позволили себе купанье в Ингоде - будто окунулись в речку детства Тёплую. В деревне Десятниково, построенной, как и множество других сибирских, вдоль по обочинам дороги, покупаем местный мёд. Ну и, конечно, не могли не остановиться у понравившейся горы над Селенгой. Дорога дорогой, а красота не отменяется! Уже смеркается, пора думать о ночлеге. Место нами давно облюбовано - у дацана в Иволгинске, за Улан-Удэ. Двадцать верст – не крюк для нас. Спится здесь, «как у Будды за пазухой», однако! Утром рассмотрели в очередной раз все необычные строения-пагоды. Теперь надо пройти по кругу (по часовой стрелке!), покрутить барабаны. Отмечаем новое многоэтажное здание для обучающихся лам-студентов, на фоне старых хибарок с облупившейся драночной штукатуркой оно смотрится шикарно. Кланяемся местным хозяевам, спасибо! Палатка собрана, выдвигаемся. Чуть дальше, за горой со сдвинутой набекрень «шапкой» и выложенной на склоне камнями надписью «Ом мани бадмэ хум!», стоит указатель: "Город гуннов". С ума сойти! Конечно, сворачиваем, но кроме луговины, ничего не видно. У встреченных близ реки мужиков справляемся: «Где город то?» Те топают ногами по травяной полянке, шутят: «А вот здесь центральная площадь была, в аккурат!». Понятно. Разворачиваемся, дорога дальняя, но знакомая, и это радует. Напоследок остановка на обед на реке Переемная с любованием видом на Хамар-Дабан. Отсюда до дома рукой подать!