Начиналось, как обычно. Сергей возвращался из экспедиции, пробыв всё лето на севере Байкала. Насмешил мужиков, сказав, что вот сейчас приедет домой, а ему: «Поехали на природу!».

Так и было. Но, если сначала у меня в голове прозвучало «Дзелинда» - будто звякнули тонкие льдинки в котелке с водой из осенней речки - то прогноз погоды на ближайшие пять дней предлагал подумать над сменой маршрута. Солнышко обещалось светить на юге Бурятии; вот туда и поедем, по Великому чайному пути. По правой его ветви из Мысовой до Гусиноозерска через хребет Хамар-Дабан мы проехали в прошлом году. Теперь поедем по левой ветви: Мысовая – Кабанск - Верхнеудинск (нынешний Улан-Удэ) - Гусиноозерск - Новоселенгинск - Троицкосавск (нынешняя Кяхта). Сейчас, если получится, доедем и до Урги, вроде, въезд в Монголию для россиян стал безвизовый. Берём загранпаспорта, поехали! Вначале всё знакомо и привычно: Байкал, завтрак на серпантине над Култуком, обед в хорошем кафе «Багульник» сразу за мостом через Селенгу, Иволгинский дацан. В дацане бывали не раз, но не нашли скульптуру «Маленький Будда» знаменитого Даши Намдакова. Нынче мы её обнаружили, оказалась она в застеклённой беседке за территорией дацана. Неожиданно видеть Будду в непривычной ипостаси – младенец, лежащий на ласково улыбающемся льве. Недалеко ряды клеток со сторожевыми собаками, их здесь разводят. Здание Буддийского университета после нынешнего пожара стоит с закопчёнными стенами, кровлю ремонтируют. А вот у дворца Итэгелова мы были, конечно, но «на приём» к нему, который проходит по большим буддистским праздникам никогда не стремились попасть. А тут наружная дверь открылась, и мы шагнули следом за тремя женщинами. Лама на входе строго спросил, откуда мы и велел заходить. Только мне попало от него. «Куда, - говорит - вперёд мужчины идёшь?» Я заробела, но прошла, как положено; а после поклона святыне на выход спиной вперёд. Тут суровый лама надел нам на шеи голубые шарфы-хадаки и напутствовал своим пожеланием идти вслед за мужчиной, почитать его, уважать. «Ой – думаю - придётся мне теперь, видно, как восточной женщине, "чуркен", ходить на два шага сзади своего мужчины!»

Оставив позади семьсот километров, прибываем в пограничную Кяхту около восьми вечера. Дальнобойщики пропускают нас вперёд, в отличие от грузовых легковые проходят МАПП круглосуточно. Не более, чем через двадцать минут мы оказываемся на монгольской стороне, ещё полчаса, и ворота в неведомую Монголию открываются перед нами. Здесь платим мзду: за санобработку(проезд по луже) 80 рублей, дорожный налог 400 рублей, страховка за машину 1400 рублей. Беспокойство насчёт обмена денег исчезает сразу за шлагбаумом, появляется молодой человек: «Ченч!», и конвертирует наши рубли в тугры (один рубль равен двадцати девяти тугрикам). Уже темно, это по нашему, переведенному по указу, времени девять вечера, а по-здешнему десять. Солнце, не прислушиваясь к велению Дм. Медведева, восходит в МНР как обычно. Хотя как-то в Кронштадте на солнечных часах зацепился взгляд за название родного Ангарска – он был в одном секторе с Улан-Батором. В ближайшем от границы городе Сухэ-Баторе устраиваемся на ночлег в гостинице (двухместный номер – 40000 тугров, одноместный 35000). Коротко ужинаем, коротко «за приезд», и спать. Утром Сергей приносит из машины газовую горелку, и чай варим в комнате. Выходя из гостиницы, видим у администратора кулер и электрочайник, а ещё на рисепшене висят трое часов, первые с надписью «Москва» показывают время 3.15, вторые «Улан-Батор»: 8.15, а третьи «Лондон»: без десяти два... Бывает.

С любопытством разглядываем окрестности по сторонам дороги. Машин на трассе немного, в открытые окна струится чудесный запах степи: полынь, чабрец. Первый после Сухэ-Батора город Дархан, первая из многочисленных стоящих по стране статуя Будды, первые юрты и большие стада овец, выстраивающие свои «флэш-мобы» на придорожных склонах. Вот пасека из сорока ульев, почему-то рядом с дорогой. А вот на злаковом поле, тоже недалеко от шоссе, кормится множество журавлей; мы решаем, что у птиц здесь перевалочная база на пути в тёплые края. Останавливаемся, пробираемся к полю через кювет, густо заросший коноплей. Близко птицы не подпускают, при нашем приближении улетают – жалко! Едем дальше, и вот что интересно: дорожный налог заплатили, а при подъезде к любому городу стоит посреди дороги шлагбаум и будка, из будки протягивается рука с билетиком, из машины протягивается рука с деньгами (500 тугров), шлагбаум поднимается и путешествие продолжается. Ещё интереснее, когда эта картина повторяется при выезде из города!

В котловине среди холмов показался Улан-Батор, опять шлагбаум с будочкой, опять денежка (уже 1000 тугров – столица!). Литр бензин А-92 здесь стоит 1670 тугриков, есть и газовые заправки. На въезде в город центральная улица напоминает ул. Трактовую в Иркутске с бесчисленными авторемонтными мастерскими. И тянется эта улица Мира на тридцать километров, и бывают здесь пробки, как мы позже узнали! Ищем магазин ЦУМ, на верхнем этаже в книжном отделе покупаем карты, завтра поедем в местность Тэрэлдж. Сейчас надо посмотреть город и найти ночлег. На центральной площади на фоне взметнувшихся ввысь зданий стоят юрты, на одной читаем название «Алтай». Рядом открытая сцена, сегодня концерт съехавшихся в столицу из разных областей монголов. Повезло, слушаем вживую горловое пение, хумус, просто песни – здорово! Вечером площадь подсвечивается прожекторами, делая ярче то сидящего на коне Сухэ-Батора, то медноликого Чингисхана. За площадью есть большая шестиэтажная гостиница «Улан-Батор», устремляемся с надеждой туда, но подойдя ближе, видим работающую клин-бабу, рушащую козырёк здания, видимо, оно стало нестатусным рядом с небоскрёбами у площади. Невдалеке красивый отель «Ni-na», заходим чисто для маркетинга; двухместный номер здесь 210000 тугров. Хороша «Нина», но не наша! Чуть дальше, на задворках 26-этажного дома находим непритязательную гостиницу за 40000 тугров, с душем и туалетом в номере, нас устраивает, всё равно завтра едем «за город». Ночная столичная жизнь задевает нас лишь краем: в наш сон вклинивается красивая, но громкая песня сынов степей - в соседних номерах живут участники слёта-концерта, а машина дремлет( за 2000 тугриков) во дворе типографии под стеной с длинным изречением И. Канта на монгольском языке. Старомонгольское письмо очень красиво: вязь иероглифов бежит сверху вниз, слева направо. Современные же монгольские надписи, выполненные кириллицей, порой вызывают смех.

Утром отправляемся в монастырский комплекс Гандантекчинлинг. Рядом с монастырём за глухими заборами на узких улочках одноэтажные домики и старые юрты, в которых живут не желающие менять уклад жизни старики. В Гандане в каменном белом здании стоит самая высокая золотая статуя Будды, идут ежедневно службы, здесь находится крупнейший Буддийский университет. Бегут утром на занятия мальчишки в красных одеяниях, опаздывая как обычные школьники; быстро обмахиваются можжевеловым дымом у курилен во дворе и усаживаются на лавки, нараспев читая тексты молитв.

А мы едем в национальный парк Тэрелдж (на дорожном посту платим по 3000 тугриков с человека). Отворот в долину мы проезжаем, решаем проскочить до статуи Чингисхана, это менее 15 км от стрелки. Там, по легенде находится место, где мальчик Тэмуджин нашёл золотой кнут и понял в тот момент, что он будет править миром. В голове вертится дурацкий стишок: «Мальчик на поле нашёл пулемёт...». Первый взгляд на статую, и вспоминается к/ф «Иван Васильевич...»: «Ну, царь».

Хотя, металлическая сорокаметровая статуя на фоне степей, гор смотрится внушительно. Приходит понимание, что только такого размера и годятся монументы для столь бескрайнего, не зажатого рамками города, пространства. "Бюст, установленный на родине героя" выглядел бы здесь нелепо. А вообще монголы амбициозны, сейчас в направлении аэропорта, в сорока пяти километров от столицы идёт сооружение нового колосса «Их Майдар», высотой выше известных изваяний: Иисуса Христа в Бразилии, Свободы в Америке.

При въезде в долину Тэрелдж есть Обо, а у есть камушек из Ангарска, завалялся в кармане рюкзака , как средство от собакобоязни, вот и отнесу его на вершину каменной пирамиды. Кстати, когда мы остановились на первом от границы перевале и я, как положено, обошла Обо по часовой стрелке и брызнула на все стороны света из пробки плоской бутылки, то из стоящего на другой стороне дороги грузовичка вышел шофёр и поинтересовался, не жили ли мы в Монголии, что обычаи соблюдаем? Так у нас же Бурятия рядом, «плавали, знаем!» А шофёр в разговоре поделился, что он когда-то учился в ПТУ г.Усолья на сварщика. Ну вот, Земля круглая. За рекой у въезда в нац. парк стоят запрещающие и предписывающие знаки. Костры – в отведённых местах. Решаем сварить обед на берегу. Подходит дядька с баулами через плечо, молча присаживается у огня на корточки, посидев, спрашивает меня : «Орос (русский)?». Я отвечаю: «Да». Пауза затягивается, я вежливо поддерживаю беседу: «Монгол?». Монгол кивает, молчит ещё пять минут и уходит. Поговорили.

Далее едем по дороге, ведущей вверх; с обеих сторон долины горы, превращённые ветром и песком в причудливые статуи: тут и черепаха, и морда обезьяны, а вот чётко – читающий человек. По сторонам слева-справа на зелёных склонах холмов группы белых юрт, издалека напоминающие семейки молодых шампиньонов. На одной такой турбазе стоят хорошо выполненные скульптуры динозавров, неплохо вписывающиеся в окрестный пейзаж. Проезжаем долину до конца, там, на реке у леса стоит деревня, но в отличие от живущих в безлесной столице монголов нам не хочется стоять под деревьями, простора хочется. Едем назад, выбираем место с простором, а как быть с костром только на отведённой территории? Подъезжаем к юрте среди долины и просим разрешения поселиться рядом. Бабушка согласна, взрослая внучка во время установки палатки стоит рядом, щупает ткань, заглядывает внутрь. Разжигаем костёр из дровишек, припасённых в багажнике, и видим, что бабушка этого явно не одобряет. Запрет? Нет. Похоже, шокированная таким расточительством девяностолетняя бабушка отправляет к нам внучку со стопкой сухих коровьих лепёшек - кизяков. Вежливо благодарим, подкладываем лепёхи под котелок с чаем - это же органика, нормально. Позже к костру приходит приехавший на машине арат - сын бабушки, жена сына жестами показывает, что она доила коров. Мы беседуем изо всех сил, рисуем на тетрадном листе фразу с картинками, женщина в ответ пишет красивым почерком, русскими буквами, но монгольского мы не знаем и разговор заходит в тупик – . Прощаемся: «Спокойной ночи!», они уходят. Но появляется внучка и настойчиво зовёт нас в юрту, в сторону от такой ненадёжной на её взгляд палатки. Причём, обращается-то она с горячей туземной речью больше к Сергею, чем ко мне. Тоже мне, Синильга! Укладываемся в палатке. Ночью выходим наружу, вот она, награда - ясное звёздное небо Монголии! Спится отлично, порой лишь нарушает идиллию вой собаки. При нашем сюда приезде мы видели, как метрах в двухстах отсюда разобрали и погрузили на машину юрту, а большую чёрную собаку оставили, прямо как некоторые безответственные дачники после летнего сезона. Собака лежит на круге от юрты, понимает, что её бросили, и тоскует, воет. Потом замолкает. Утром долина выглядит по-новому, тени на холмах оживляют пейзаж. Варим завтрак, оставляем немудрёные подарки хозяевам, и – в путь! Ещё раз любуемся долиной, скалами, отмечаем на некоторых турбазах поля для гольфа. При подъезде к городу замечаем католический собор, только в отличие от устремлённой в небеса европейской готики, он напоминает своей архитектурой юрту. Ищем в городе, где покушать; попадается украинский ресторан с обслугой – "дивчинами"- монголками в белых вышиванках и красных спидницах, "парубком" в широких шароварах. Здороваемся на чистой хохляцкой мове: «Здоровеньки булы! Клятых москалей погодуете?» В ответ непонимание, да не больно и хотелось. Едим в соседней кафешке буузы, забегаем в ЦУМ, тратим тугры, и – в Россию. Дорога обратно кажется короче, это дорога домой. Смеркается. Перед Дарханом слышим курлыканье с неба, выходим из машины и видим, как со знакомых полей поднимаются на крыло и летят строго на жёлтый закат нескончаемые, кажется, косяки журавлей. Видимо, здесь пролегает их миграционный путь. Мы долго смотрим им вслед. Уже проскочили мимо обойдённые нами прежде фуры, потеряли мы заработанные на трассе «очки», но что это в сравнении с великолепным зрелищем! К границе подъезжаем часов в десять вечера, долго стоим, так как перед нами проверяют большой полный автобус. Нас, практически не досматривают. Отчего то проникшийся к нам пожилой таможенник- монгол долго разговаривает с нами, он и говорит,что уже глаз наметан, кого стоит проверять тщательно. Границу пересекаем только в пол-третьего ночи. И, уставшие, ставим палатку почти на площадке автозаправки, создавая прецедент.

Утром смотрим Кяхту, значимый город Великого Чайного Пути. Собор здесь по типовому проекту архитектора К.Тона, и тогда были ТП!. А потом, потеряв связь, находим её в посёлке Новоселенгинске, у которого река Чикой впадает в Селенгу.Делаю для мамы фото сельской церкви Телефон перезарядила, с домом связалась, а обед - завтрак решили сварить за посёлком. По дороге попались, если верить надписи на щите у дороги, меркитские камни. Поднимаемся на вершину, где находится сторожевой камень с аккуратной, очень похожей на выполненную буровым станком круглой чашей-выемкой для разведения сигнального огня.

Вот отсюда мы и увидели Спасский собор, одиноко стоящий на другом берегу Селенги, прекрасный, несмотря на разрушение от времени.Ничем другим, как провидением, я этого объяснить не могу. Это же та церковь, на фоне которой сфотографировалась в юности моя мама! Я пыталась найти её в другом Селенгинске, перед Улан-Удэ. Мама же настаивала, что стояла церковь в чистом поле, но не помнила где. Проводим у реки напротив собора час-два, мне нравится, что рядом с ним нет строений, людей, ничего отвлекающего от строгой его красоты, да и на этом берегу лишь мы вдвоём. Чем дольше смотрю, тем больше нравится стройный белый храм. Много мы посмотрели золочёных статуй Будд, затейливых дацанов в Монголии, а вот это – своё, греет душу.«В поле каждый колосок...». Далее по дороге Гусиное озеро, малая родина. Три ночи за границей пролетели, как миг.Баяртай, Монголия!

P.S. Для общения в Монголии мы выучили всего несколько слов:

Сайбайну – здравствуйте

баярлах – спасибо,

зочид буудал – гостиница,

зоогин газар или цайны газар – кафе,

сайхан-газар –красивое место

баяртай – до свидания.